ГЛАВА 27.
УПОМИНАНИЕ О МУХАММАД ХАНЕ 56
Этот Мухаммад хан является сыном Хизр ходжа хана. Кроме Мухаммад хана, у Хизр ходжа хана были еще сыновья. Среди них — Шам'-и Джахан хан, Накш-и Джахан хан и другие. После Исан Буга хана, кроме Туглук Тимур хана, из чагатайских ханов никого не осталось в стране моголов. Об этом уже сказано. [86] После [смерти] Туглук Тимур хана эмир Камараддин уничтожил всех потомков Туглук Тимур хана, кроме Хизр ходжа хана. Об этом тоже было сказано. Посе Хизр ходжа хана осталось много сыновей и внуков. Подробности их жизни не сохранились в заслуживающих доверия преданиях моголов. В общем мне достоверно известно только то, что относится к [жизни прямых] предков хана, что же касается жизни их дядей, двоюродных братьев, то подробно [о них ничего] не известно. Из детей Хизр хана упоминается только Мухаммад хан, на котором завершается род могольских ханов.
Мухаммад хан был могущественным правителем хорошим, справедливым мусульманином. Он приложил много усилий для того, чтобы большая часть улуса моголов в его благословенное время приняла ислам. Он проявлял чрезмерную строгость в деле распространения ислама среди моголов. Так, например, известно, что если какой-нибудь могол не надевал чалму, то в голову ему вбивали подковный гвоздь. Такого рода усилий он приложил много, <да>. В устах моголов бытует, что эмир /36а/ Худайдад своими руками возвел на трон шестерых ханов. Одним из них был этот Мухаммад хан.
Мухаммад хан построил рабат на северной стороне перевала Чадир Кул 57. При его постройке использовали такие крупные камни, которые, кроме как в постройках Кашмира, больше нигде не встречались. Тот рабат имеет арку, высота которой составляет двенадцать газов. Когда войдете через его ворота и пройдете от ворот вперед около тридцати газов, будет очень красивый купол [высотой] примерно около двадцати газов. Перед куполом есть проход, вокруг купола построены небольшие удобные кельи. На западной его стороне выстроена мечеть в пятнадцать газов [высоты]. Соединительных швов [у здания] не более двадцати, и все они целиком сделаны из камня. Над всеми его дверьми положено по одному большому куску камня — [строения] казались очень необыкновенными пока я не увидел зданий Кашмира. Тот [перевал] Чадир Кул называют еще по названию того рабата перевалом Таш Рабат 58.
В пору Мухаммад хана в Мавераннахре от имени Мирзы Шахруха 59 правил ученый Мирза Улугбек 60, который [известен] по обсерватории и “Зидж-и Гурагани” 61. Мирза Шахрух был государем Хорасана и Ирана. Даты рождения и смерти [Улугбека] не известны. Но если сопоставим даты тех времен, [то найдем], что он [87] скончался приблизительно до 860 (1455 — 1456) года (Правильные даты жизни Мирзы Улугбека: 19 джумада I 896/22 марта 1394 — 8 рамазана 853/25 октября 1449 г.), <а>.
ГЛАВА 28.
УПОМИНАНИЕ О ШИР МУХАММАД ХАНЕ Б. МУХАММАД ХАНЕ 62
У Мухаммад хана были потомки — в их числе Шир Мухамад хан и Шир Али углан. После [смерти] своего отца Мухаммад хана Шир Мухаммад хан стал независимым ханом. В его пору было спокойно, и народ благоденствовал. Брат его Шир Али углан скончался во время его правления в восемнадцатилетнем возрасте и не стал ханом. От него остался сын по имени Вайс хан 63. Между Вайс ханом и Шир Мухаммад ханом возникли разногласия, о чем кратко будет изложено. Он процарствовал дольше Мухаммад хана и тоже был современником Мирзы Шахруха.
ГЛАВА 29.
УПОМИНАНИЕ О РАННЕМ [ПЕРИОДЕ ЖИЗНИ] /36б/ ВАЙС ХАНА
Султан Вайс хан — сын Шир Али [углана]. После смерти отца он находился при дяде Шир Мухаммад хане, а когда достиг совершеннолетия, то стал тяготиться этим, ушел от него и начал появляться в разных местах по обычаю казакования. В улусе моголов каждый юноша, считающий себя бахадуром и претендующий на это, шел к нему. К их числу принадлежал и эмир Саййид 'Али, мой благородный прадед. Со стороны матери я прихожусь Вайс хану правнуком, а эмир Саййид 'Али был моим [прадедом] со стороны отца. Этот мир Саййид 'Али был сыном <Саййид Ахмада мирзы, а Саййид Ахмад мирза является сыном эмира Худайдада (Добавлено по Л2 20б; Л3 21а; R, 61). Для порядка необходимо написать здесь об эмире Саййиде 'Али.
ГЛАВА 30.
УПОМИНАНИЕ О МИР САЙЙИДЕ АЛИ И РАССКАЗЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К НЕМУ
Эмир Худайдад пребывал в Моголистане на службе у ханов, как уже было упомянуто. Кашгар, который является родиной [эмира] Худайдада, достался предкам упомянутого эмира в качестве икта от Чингиз хана. Об этом написано во второй книге при упоминании Кашгара. [88]
Этот эмир Саййид Ахмад заикался. Его слова могли понимать только те, у которых была практика общения с ним. Был он и туг на ухо, так что говорить с ним нужно было погромче. Его благородный отец [Худайдад] послал его правителем в Кашгар. В Кашгаре он правил долго. Из кашгарской знати большую власть тогда обрел человек по имени Ходжа Шариф. Все люди обращались к нему за советом и помощью. Был он человеком остроумным и жизнерадостным. Недовольный Саййид Ахмадом мирзой он обратился к Мирзе Улугбеку и передал ему Кашгар. Эмир Саййид Ахмад бежал из Кашгара к отцу и вскоре скончался там.
Эмир Саййид 'Али, сын Саййид Ахмада мирзы, находился возле деда. Эмир Худайдад отличал своей любовью Саййида 'Али, и отдавал ему предпочтение перед остальными сыновьями, так как не было ему равных ни по росту, ни по силе и храбрости, ни по уму и смелости. Его называли “Саййид 'Али Алиф” — “Саййид 'Али [длинный] как [буква] алиф”.
Когда эмир Саййид 'Али взял дочь Исан Буга хана [в жены] для своего сына Мухаммад Хайдара, о чем будет упомянуто, /37а/ то для гушаки он забил гвоздь в стену, и я его видел. Если один человек встанет прямо, а другой, встав ему на плечи, вытянет руку, то рука не достанет до гвоздя примерно на один газ. Вот из-за чего эмир Худайдад любил эмира Саййида 'Али больше других своих сыновей.
В те дни прибыл сюда некий Ахмад мирза из тимуридскнх мирз, бежав из дома Мирзы Шахруха. У него была сестра, в которую влюбился эмир Саййид 'Али. Эмир Худайдад и [другие] люди стали посредниками и сватали ее. Однако сколько они ни уговаривали [ее брата], он не соглашался, [говоря]: “Я не могу оставаться в Моголистане. Если он вместе со мной поедет в мою страну, то это может быть улажено”. Вскоре они уехали в свой вилайат [Мавераннахр]. Эмир Саййид 'Али поехал вместе с ними в тот вилайат. Когда они приехали в Андижан, Мирза Улугбек подослал человека, убил Ахмада мирзу и сам сочетался браком с его сестрой, а эмира [Саййида] 'Али заключил в тюрьму в Самарканде. Год он находился под арестом, в конце концов он заболел расстройством желудка. Поскольку он был близок к смерти, Мирза Улугбек послал лекарей. Сколько они ни лечили его, не помогло. Тем временем однажды кто-то принес кумыс. Мир [Саййид 'Али] попросил у лекарей, [говоря]: “Поскольку нет [89] действенного лекарства, то дайте мне кумыса”. Лекари сказали: “Возможно, кумыс придаст ему силу”, — и дали ему кумыса столько, сколько он хотел. Сразу у него появились признаки выздоровления. На другой день дали ему еще, и он выздоровел.
В те дни Мирза Улугбек поехал навестить своего благородного отца Мирзу Шахруха. Поскольку эмир Саййид 'Али выздоровел, он приказал выдать ему коня и оружие, чтобы тот поехал вместе с ним в Хорасан. Целью Мирзы [Улугбека] было показать людям Хорасана эмира Саййида 'Али, [как бы говоря]: “Вот какие у нас в Моголистане противники”. Однажды ночью в Карши Мирза [Улугбек] находился в палатке, а факельщики проходили мимо. Из /37б/ палатки он вдруг увидел стрелу Саййида 'Али, длина которой составляла четырнадцать кулаков, а об остальном можно было судить по этому. Мирза подумал: “Если он выстрелит в меня и уйдет, то кто помешает ему?” Мирза [Улугбек] испугался, тут же вызвал Мир Саййида 'Али и сказал: “Ваша поездка в Хорасан очень тяжела для вас. Вам нужно вернуться назад и побыть в Самарканде. Когда я вернусь из Хорасана, то отпущу вас в Моголистан. Вы будете посредником между нами и Шир Мухаммад ханом, пока дела не устроятся миром”. Он сказал еще кое-что в этом роде и разрешил ему ехать назад. Вместе с ним он послал человека, [говоря]: “Пусть окажут Мир Саййиду 'Али почет и уважение и берегут”. Однако секретно он сказал: “Передайте правителю, чтобы он держал Мир Саййида 'Али в заключении”.
Когда Мир Саййид 'Али вместе с тем человеком прибыл в Самарканд, то по поведению того человека догадался, что он ведет его не для оказания ему почестей. Когда они вместе приехали в Самарканд, тот человек оставил Мир Саййида 'Али в одном доме, а сам пошел к правителю. В тот же миг Мир оставил тот дом и пешим отправился в Ташкент. Когда тот человек вместе с правителем вернулся в дом Мира, то там находились конь, снаряжение и мулазимы эмира, а сам Мир исчез. Они спросили у мулазимов Мира, те ответили: “Он только что ушел пешком”. Сколько они не искали его, не нашли.
Мир по пути примкнул к Каландарам, и в одежде Каландара прибыл в Ташкент. Каландары прозвали Мира “Уштур Абдал” — “Дервиш-верблюд”. Каждый нагружал на Мира провизию, шкуры и всякий ненужный груз. Так в качестве Каландара он дошел до [90] Тараза, который называется еще Йанги. Шайх гробницы “асхаб-и кахф” — “товарищи по пещере”, которого по-могольски называют “Ишан мулкат Ата”, узнал эмира [Саййида 'Али]. Он поручил своему сыну по имени Шадика сопровождать эмира, и тот доставил эмира в Моголистан к эмиру Худайдаду. Этот Шадика Шайх стал одним из приближенных эмира [Саййида 'Али] и получил прозвище “Шадика-вафадор” — “преданный Шадика”. И ныне есть его потомки, но у них уже нет такого почета.
Короче говоря, когда Мир [Саййид 'Али] был осчастливлен службой своему благородному деду Худайдаду, в это время Султан Увайс (Вайс) хан, отойдя от Шир Мухаммад хана, своего дяди, /38а/ занялся казакованием. Эмир Худайдад сказал эмиру Саййиду 'Али: “Мне кажется, что лучше тебе отправиться к Увайс хану, потому что здесь ты пропадешь”. Эмир [Худайдад] дал Мир Саййиду 'Али в спутники шестьдесят (В Л2 34б — “шесть”) человек из молодых людей и отправил к Увайс хану.
Эмир [Саййид 'Али] оказал Увайс хану подобающие услуги. Хан отдал в жены эмиру Саййиду 'Али свою сестру Урун Султан ханим. Заслуги Мир Саййида 'Али в деле Увайс хана чрезвычайно велики. Изложение их длинно, о некоторых из них будет написано при упоминании о Вайс хане.
ГЛАВА 31.
КРАТКО О СОБЫТИЯХ, [ПРОИСШЕДШИХ] МЕЖДУ ШИР МУХАММАД ХАНОМ И УВАЙС ХАНОМ
Когда Вайс хан бежал от своего дяди Шир Мухаммад хана, как уже было изложено, к нему присоединились другие люди. Он казаковал неподалеку от Шир Мухаммад хана. Некоторое время он находился недалеко от Луб Катака и Сариг Уйгура.
В те дни он выдал замуж свою сестру Урун Султан ханим за Мир Саййида 'Али. Рассказывают, что когда ханим выдавали [замуж] за Мир Саййида 'Али, то для устройства свадебного торжества он поехал на охоту и убил двух оленей — из мяса этих животных приготовили кушанья. Об остальных предметах свадьбы можно судить по этому.
Ничего не было устроено в тех краях. Оттуда [Вайс хан] поехал в Туркестан. В то время правителем [91] Туркестана был эмир Шайх Нураддин б. эмир Сар Буга кипчаки, принадлежавший к числу выдающихся военачальников эмира Тимура, и [Вайс хан] ушел к нему. Поскольку между Шайх Нураддином и Шир Мухаммад ханом существовала вражда, он отдал Увайс хану [в жены] свою дочь Даулат Султан Сакандж и оказал помощь [Увайс] хану с тем, чтобы он выступил против Шир Мухаммад хана.
Между Увайс ханом и его дядей долгое время существовала взаимная вражда. Чаще одерживал верх Шир Мухаммад хан. Одно из столкновений было такое. Шир Мухаммад хан находился в одной из местностей Моголистана под названием Кара (В Т — нет; в R 64 — Каранг; Л2 35а, Л3 22а — неясно) Каинлик 64. Однажды ночью, прибыв издалека, Увайс хан напал на лагерь Шир Мухаммад хана. Их было четыреста человек. Когда поднялся шум, /38б/ [Шир Мухаммад] прыгнул в овраг. Увайс хан, окружив лагерь Шир Мухаммад хана, искал его до утра, убивая всех, кого находил. Однако сколько они ни искали и ни выпытывали у людей из лагеря, они не нашли никакого следа Шир Мухаммад хана. Когда настал день, они ускакали. Шир Мухаммад хан выбрался из оврага, его люди собрались вокруг него и стали преследовать Увайс хана, так что тот едва спасся от них. Одним словом, такой страх стоял постоянно, пока, [наконец], Шир Мухаммад хан не скончался естественной смертью. Власть в ханстве утвердилась за Увайс ханом б. Шир Али.
ГЛАВА 32.
О ПРАВЛЕНИИ УВАЙС ХАНА
Так очередь на ханство подошла к Увайс хану. Он был чрезвычайно благочестивым мусульманином, благородным и отличался отвагой в том семействе. Поскольку хан не позволял джете (Добавлено по Л1 35б; Л3 22 б) совершать набеги на мусульман и находился близко от неверных калмаков, то постоянно вел войны против тех неверных. Несмотря на частые поражения, он не отказывался от священной войны и дважды попадал в плен к тем неверным. Первый раз его пленили в сражении в местности под названием Минг Лак 65. Его схватили и, предполагая, что он — хан, повели к Исану Тайши 66 — предводителю калмаков. Исан Тайши про себя подумал: “Если он действительно принадлежит к роду Чингиз хана, то [92] должно быть не окажет мне почтения, а посмотрит на меня как на наукара”. Когда привели хана, Исан Тайши был на коне. Он спешился, отвесил низкий поклон и подошел к нему, чтобы выразить почтение хану. Хан отвернулся от него и не подал руки. [Исан Тайши] проникся полным доверием к хану, оказал ему много почестей и отпустил. Когда у хана спросили, почему он обошелся неучтиво с [Исаном Тайши], он ответил: “Если бы он подошел ко мне просто, то я из-за страха за свою жизнь непременно обратился бы к нему с поклоном, но он подошел по древним обычаям неверных с поклоном и мне пришло в голову, что настало время моей мученической смерти, а смотреть на действия какого-то неверного противоречит мусульманству. Поэтому я не поклонился”. Благодаря верности религии хан спасся от такой бездны. /39а/
В другой раз он вновь дал бой этому Исану Тайши около Биш Каба, который находится на окраине Моголистана. Там хан тоже потерпел поражение. Коня хана свалили стрелой и самого его должны были вот-вот схватить. Тогда эмир Саййид 'Али спешился, отдал ему своего коня, а сам лег на землю вниз лицом. Неверные подумали, что он мертв, и стали собираться вокруг эмира. Когда они приблизились, эмир вскочил и схватил одного из них. Кстати, тот оказался одним из известных людей племени. Подняв его за джуббу как ребенка, эмир защищался им как щитом от летевших в него стрел и пешим шел впереди хана. Вот поэтому они не могли стрелять в эмира. Подняв мужчину, облаченного в джуббу, он таким образом вел бой и прошел один фарсах, пока они не достигли реки Ила. Калмака он бросил в воду, схватил коня хана за поводья и вошел в реку; вода доходила эмиру до груди. Другие люди потонули в реке. Конь хана поплыл. Эмир, поддерживая голову коня хана, перевел хана через реку на коне и одетым в джуббу. В тот день в реке утонуло много людей.
Рассказывают, что у хана было два двоюродных брата: одного звали Султан Хусайн, другого — Лукман Султан. Один был одет в красную джуббу, другой — в синюю. Когда они вошли в воду, то оба стали тонуть. Эмир Саййид 'Али, держа одной рукой узду ханского коня, другую руку дважды протягивал к ним, пытаясь схватить одного из тонущих, но не смог дотянуться до них. Хан рассказывал, что еще долго мелькали на воде красная и синяя джуббы. [93]
После этих событий Увайс хан пожаловал эмиру Саййиду 'Али пять наград за каждую [услугу]. Первую — за то, что он отдал хану своего коня, а сам остался пешим. Вторую — за то, что схватил калмака. Третью — за то, что держал его, как щит [на протяжении] одного фарсаха [пути]. Четвертую — за то, что перевел конного и одетого в джуббу хана через реку Ила. Пятую — за то, что он, хотя держал хана, дважды протянул руку, чтобы спасти тех тонущих. Хан [впоследствии] говорил: “Я видел в эмире такую решимость, что уверен, если бы /39б/ один из двух моих двоюродных братьев попал в руки эмира, то он и его перевел бы через реку”. За эти пять дел он пожаловал ему пять аймаков. Первый — Туркат; второй — Хибат Ширанут (?), третий — аймак Узбек, расположенный в Хотане; четвертый — Даруга, тоже находится в Хотане. Пятый — аймак Куку (Л2 36а; Л3 23а; R 67 — Кукунот), который тоже находится в Хотане.
Султан Увайс еще раз дал бой Исану Тайши недалеко от Турфана и потерпел поражение. Хан попал в плен. Исан Тайши сказал: На этот раз я не отпущу Вас безвозмездно. В качестве выкупа Вы должны отдать мне свою сестру Махтум ханим”. Хан вынужден был отдать Махтум ханим и получил свободу. Говорят, что хан шестьдесят один раз выступал против калмаков и только один раз не проиграл битвы, а в остальных [случаях] терпел поражение, <а Аллах знает лучше>.
Я не раз слышал от господина Маулана Ходжа Ахмада о том, что хан был чрезвычайно благочестивым [человеком]. Каждый год он обычно отправлялся на охоту на степного верблюда, который обитает в окрестностях Тарима 67, Луба и Катака, о чем изложено во второй книге, и шерсть верблюда, которого он сам убивал и сам стриг, он приносил своей матери Султан Хатун. Она собственноручно делала пряжу и вязала из нее рубашку и штаны, поверх которых он надевал царские одежды.
В Турфане воды мало. Хан занимался земледелием и поливал посев непроточной водой из колодца, который он вырыл. Господин Маулана [Ходжа Ахмад], рассказывая мне о своих дядях [по отцу], говорил: “Мы часто видели хана, как он ко время зноя с помощью слуг поливал свои посевы, таская воду из колодца в [94] кувшинах. Посевы его были настолько ничтожными, что урожай никогда не доходил до десяти харваров. Они служили ему продуктами питания на год”.
[Увайс хан] был мюридом маулана Мухаммада Кашани. Маулана Мухамад был мюридом Хазрата Ходжа Хасана 'Аттара, <да освежит Аллах благоуханием его могилу>, Ходжа был мюридом Хазрата полюса опоры наставничества /40а/ Ходжа Бахааддина Накшбанда 68, <да освятит Аллах его могилу>. Вот так, несмотря на управление царством, Султан Увайс хан проводил свою славную жизнь. Эмир Худайдад уехал в Мекку в пору этого счастливого хана. Среди моголов известно, что эмир Худайдад собственными руками сделал ханами шестерых. Первым из них был Хизр ходжа хан, о котором упомянуто выше, [затем] Шам'-и Джахан хан, Накш-и Джахан хан, Мухаммад хан, Шир Мухаммад хан и последним был Увайс хан.
ГЛАВА 33.
УПОМИНАНИЕ ОБ ЭМИРЕ ХУДАЙДАДЕ, ЕГО ПОЕЗДКЕ В МЕККУ И ПОСЛЕДНИХ ДНЯХ ЕГО ЖИЗНИ
О жизни и славной родословной эмира Худайдада уже было упомянуто, но в этом разделе будет сказано о других делах и о конце его славной жизни. Все моголы единого мнения о его правлении. Его славные деяния и образ правления доказывают правильность мнения моголов. Я слышал от заслуживающих доверия моголов, от своего отца, <да освятит Аллах его могилу> и от своих дядей [по отцу], <да простит Аллах их всех>, которые рассказывали о своем предке, что на протяжении всего долгого срока своего эмирства при нем находилось не менее двадцати четырех тысяч семейств. Эмир начал править еще до 765 (1363 — 1364) года, а отправился в Мекку до 850 (1446 — 1447) года. Правил он девяносто лет. Весь Кашгар, Йарканд, Хотан, Аксу, Бай 69 и Кусан целиком принадлежали эмиру. Несмотря на все это, у него не было ни табунов, ни отар [овец], часто у него не было и верхового коня. Каждый раз, когда ему надо было перекочевать с места на место, его близкие приводили ему верховых животных и переселяли его. Так было и во время походов. Вез его доходы и харадж от его владений уходили на освобождение пленных мусульман. В те времена моголы постоянно совершали набеги на Туркестан, Шаш и Андижан и уводили в плен семьи и жен мусульман. Эмир выкупал тех пленных у моголов за двойную цену [95] и отправлял их [домой], снабжая дорожной провизией. Все, что у него было, полностью уходило на это. Каждый раз [он готовил] несколько шатров для пленных. /40б/ По ночам в углу палатки с пленными эмир отделял для себя столько места, чтобы можно было сидеть там и отправлять молитву, и занавешивал его. Здесь было место для моления эмира. Все свое славное время эмир проводил таким образом.
О нем рассказывают много необычайного. Одно из них то, что я слышал от господина Маулана Ходжа Ахмада, который говорил: “Ходжа Захид Кашгари был человеком благочестивым и великим. Эмир Худайдад послал кого-то из Моголистана к жене Ходжа Захида с просьбой, [чтобы она дала] платок Ходжа Захида. Жена последнего подумала, что не подобает посылать в Моголистан какому-то моголу платок Ходжи и послала другой платок. Когда человек принес тот платок эмиру, он протер свое лицо тем платком как благословенным. В тот же миг он вернул его тому человеку и сказал: “Если это действительно платок Ходжа Захида, то у меня нет нужды в нем”. Сказав это, он вернул [платок] обратно. Тот человек отнес платок обратно и отдал его жене Ходжи. Жена Ходжи очень удивилась и рассказала об этом Ходже Захиду. Ходжа Захид упрекнул свою жену и сказал: “Эмир принадлежит к разряду святых [людей], зачем ты так поступила?” Затем Ходжа послал свой платок. Когда тот человек доставил платок эмиру, последний, взяв платок, вытер им лицо, сказав: “Да, это и есть платок Ходжи”. Об эмире рассказывают много необычного, подобного этому.
В том числе и это: когда славный возраст эмира дошел до девяноста семи, у него появилось сильное желание совершить хадж. Сколько бы он ни просил Вайс хана отпустить его, не удавалось. Эмир тайком отправил человека к Мирзе Улугбеку, [говоря]: “Если Мирза придет, то я, расстроив моголов, передам их ему”. Поскольку моголы причиняли много вреда Мирзе Улугбеку и он давно намеревался разгромить их, он тотчас же оседлал коня. Когда он достиг окрестностей Чу 70, одной из известных местностей Моголистана, то эмир [Худайдад], бежав, примкнул к Мирзе Улугбеку, а моголы разбежались в разные стороны. /41а/ Когда эмир явился к Улугбеку, он сказал Мирзе: “Я поступил так потому, что мне не разрешали совершить хадж. С этим я и пришел к вам. Теперь я не вижу надобности [96] двигаться Вам дальше”. Мирза Улугбек с того же места вместе с эмиром Худайдадом повернул назад и оказал много почестей и уважения Мир Худайдаду. Когда они прибыли в Самарканд, Мирза Улугбек попросил эмира, [говоря]: “Никто, как вы, не знает туры (уложения) Чингиза. Расскажите о всех его предписаниях, так как мы нуждаемся в них во всех делах”. Мир сказал: “Мы посчитали уложение Чингиза плохим, целиком отказались от него и стали следовать закону шариата. Если Чингизово уложение нравится Мирзе и он, несмотря на свою ученость, оставив шариат, стал следовать ему, то мы обучим Мирзу этому уложению”. Мирза смутился от этих слов, и больше об этом разговора не было.
Одним словом, эмир уехал в Мекку, где и скончался. В то время, когда мой отец, <да освятит Аллах его могилу>, поехал в Хорасан, о чем рассказано во второй книге, он встретил там одного из эмиров Султана Хусайна мирзы 71 по имени Султан 'Али барлас, человека пожилого, в возрасте около ста лет и очень почитаемого [Султан Хусайном] Мирзой. Отец мой спросил о его предках и о нем самом. Он ответил: “Моего отца звали Шах Хусайн барлас; он принадлежал к могольским барласам. [Сюда] он приехал из Моголистана вместе с [человеком] по имени эмир Худайдад, очень почитаемым эмиром”. Когда тот старец сказал это, отец мой еще больше заинтересовался и попросил его рассказать обо всем подробно. Тот рассказал: “Я был малолетним, когда Мир Худайдад отправился в Мекку. Мой отец сопровождал эмира, потому что постоянно находился у него на службе. Из-за отсутствия разрешения мы бежали из Моголистана и таким образом странствовали по городам, пока не удостоились чести поклонения славному святилищу Мекки. Когда мы возвращались из Мекки и были уже несколько дней в пути, эмир справился о Медине. Сказали: Медина осталась на другой стороне”. Эмир очень огорчился и сказал: “Я проделал далекий и трудный путь и невозможно возвращаться назад, не поклонившись благоуханному саду посланника божия, <да благословит его Аллах и приветствует>”. Своим мулазимам с грузом и вьюками /41б/ он разрешил возвращаться домой вместе с караваном, а сыновьям в Моголистан он отправил письма и послания, в том числе “Божье слово” (Коран), которое ныне у меня и досталось мне от предков, его берегли в нашем семействе как благословение. Одним [97] словом, эмир [Худайдад] и его жена отправились в Медину. Мой отец взял меня с собой, и мы отправились вместе с эмиром. Пройдя долгий путь, мы прибыли в Медину. Эмир удостоился чести совершить поклонение Священной могиле посланника, <да будут на нем лучшие благословения>. На ночь мы остановились в доме одного бедняка. Когда настала ночь, эмир почувствовал себя плохо. Он велел моему отцу, Шах Хусайну барласу, прочесть суру “Йа-син”. Когда мой отец дошел до айата “Мислахум бала”, у эмира остановилось Дыхание. Совершилось удивительное, и мы были изумлены, когда настал день, пришли благородные люди Медины и много народу и спросили: “Умер ли кто-нибудь сегодня здесь ночью?” Мы подтвердили. Пришли все, выразили соболезнование и сказали: “Мы все сегодня целую ночь видели во сне пророка. Он сказал: “Сегодня ночью к нам прибыл издалека гость, чтобы поклониться мне. Он скончался здесь. Похороните его у подножия могилы халифа 'Усмана”. Затем [пророк] начертал линию острием посоха. Когда мы проснулись, утром мы все пошли туда и увидели линию”. Как счастлив раб божий, который удостоился этой чести. Вся мединская знать с большими почестями и уважением похоронила эмира у подножия [могилы] халифа 'Усмана. В следующую ночь скончалась жена эмира. Ее похоронили рядом с эмиром”. Когда Султан 'Али барлас дошел до этих слов, отец мой очень обрадовался. Тот спросил о причине радости. Отец мой сказал: “Этот эмир Худайдад был моим [пра]дедом”. Султан 'Али барлас встал, обнял моего отца и сказал: “Все, что я рассказал Вам, правда. В Моголистане о смерти эмира ничего не известно, потому что когда мы возвращались обратно, /42а/ надолго остались жить в Ираке, а затем остались в Хорасане. Никто не сообщил об этом в Моголистан. Слава Аллаху, что я известил Вас о том, какой чести всевышний Господь удостоил эмира”.
Рассказы об эмире Худайдаде, подобные этому, [бытуют] среди моголов. Когда эмир уехал в Мекку, должность эмира Худайдада Вайс хан передал его старшему сыну, Мухаммад шаху.
ГЛАВА 34.
УПОМИНАНИЕ О МУЧЕНИЧЕСКОЙ СМЕРТИ УВАЙС ХАНА
Когда эмир Худайдад уехал в Мекку, а эмир Мухаммад шах сел на место почтенного отца, не прошло [98] и немного времени, как кончился срок жизни Вайс хана. Эго случилось так. Был один человек по имени Сатук хан, из ханов Тимура. Как было заведено Амиром Тимуром, одного из ханов возводили на ханство и помещали его в городе в определенном месте, обнесенном стенами. Ныне то место в Самарканде называется “Хайат-и хан” — “Двор хана”. Это место занимает большую площадь [с несколькими кварталами], и у каждого квартала свое название. К их числу принадлежит и “Хауз-и бустан-и хан” — “Водоем ханского сада”, который относится к очень известным местам Самарканда. Короче говоря, в пору Амира Тимура в том квартале пребывал Суйургатмиш хан. Во время [похода] Амира Тимура в Ирак он поехал с ним и там скончался. После него в Хайат-и хан на его место посадили Султан Махмуд хана. Все указы Амира Тимура составлены от имени этих двух ханов в такой форме: “Суйургатмиш йарлигидин Тимур гураган сузум” — “Согласно грамоте Суйургатмиша мои, Тимур гурагана, слова”. Таким же образом указы Мирзы Улугбека [составлены] от имени Сатук хана. Мирза Улугбек удалил этого Сатук хана из Хайат-и хана и назначил на ханство другого, а Сатук хана отправил в Моголистан.
[Увайс] хан находился недалеко от Иссик Куля в местности Бакабулунг 72. Я слышал от господина маулана Ходжа Ахмада, который говорил: “У меня был двоюродный брат [сын дяди по отцу] по имени 'Абдалкарим. Он был очень близок к Увайс хану и рассказывал: “Однажды в пятницу до пятничной молитвы Увайс хан совершил ритуальное омовение, обрил голову, затем сказал: /42б/ “Чего достойна моя голова в такой чистоте?” Я ответил: “Украшения венцом”. Он сказал: “Нет, она достойна мученической смерти”. Когда мы говорили об этом, прискакал человек [и сообщил], что подошел Сатук хан. Хан тотчас же приказал протрубить [сбор], а сам занялся одеванием доспехов. Разом собрались и те, которые находились рядом, и отправились навстречу [противнику]. Между ними был ручей и, когда оба войска сблизились, хан поскакал на коне и хотел перескочить через него, но передние ноги коня завязли на противоположном берегу ручья, и конь застрял там. У [Увайс] хана был мулазим по имени Джакир из племени кайкадил (?) барин. Раньше он был мулазимом эмира Мухаммад шаха и очень метко стрелял, так что не имел себе равных, поэтому Увайс хан выпросил его у эмира Мухаммад шаха и сделал его [99] своим мулазимом. Когда хан упал, подоспел этот Джакир. Приняв его за противника, он выстрелил в пах хана. Когда стрела попала в пах, хан упал на спину. Джакир узнал хана и бросился к нему. Об этом стало известно Сатук хану. Он подъехал, сошел с коня и обнял голову хана. Последнее дыхание, которое оставалось, этим покинуло хана.
Улус моголов расстроился, они не повиновались Сатук хану. Сатук хан не мог больше оставаться в Моголистане и уехал в Кашгар. Там Каракул Ахмад мирза, один из внуков эмира Худайдада, убил Сатука. Вскоре Мирза Улугбек послал туда войско. Схватив Каракул Ахмада мирзу, увезли в Самарканд и разрубили на две части.
ГЛАВА 35.
УПОМИНАНИЕ О ПОРАЖЕНИИ ИРАЗАНА 73 ПОСЛЕ МУЧЕНИЧЕСКОЙ СМЕРТИ ВАЙС ХАНА
После мученической смерти Вайс хана улус моголов пришел в расстройство. А когда был убит Сатук хаи, люди немного успокоились. Вайс хан оставил двух сыновей, Йунус хана 74 и Исан Бугу хана 75. Йунус хану, который был старшим, было тогда тринадцать лет. Из-за разногласий эмиров получилось так, что Иразан барин и Мирак туркман 76 — эти два человека из уважаемых людей эмира Худайдада находились при его сыне эмире Мухамад шахе — после смерти Увайс хана оба ушли от эмира Мухаммад шаха со своими людьми и оружием, /43а/ присоединились к Йунус хану и заложили основу смуты. Таким же образом другие [люди] присоединились к Исан [Буге]. Поскольку большинство мирз находилось на стороне Исан Буги хана, то те не могли больше оставаться в Моголистане. Возглавив тридцать тысяч могольских семейств, Иразан и Мирак туркман взяли Йунус хана и ушли в Самарканд. Исан Буга хан и остальные моголы остались в Моголистане.
ГЛАВА 36.
О ПОЕЗДКЕ ЙУНУС ХАНА И ИРАЗАНА В САМАРКАНД К МИРЗЕ УЛУГБЕКУ
Когда Мирза Улугбек получил весть о [прибытии] Иразан барина и Мирак туркмана, то вышел из Самарканда встретить их. Он обещал моголам [снабдить их] провизией и сказал: “Пусть каждая семья придет отдельно и, пройдя через крепость, запишется для получения провизии”. Каждый могол с семьей, отделившись от других, входил в крепость в надежде получить [100] провизию. Когда они выходили через другие ворота, там их ждала группа людей — главу дома убивали, а членов семьи брали в плен. Тот, кто входил в крепость, больше уже не выходил оттуда, так что Мирза Улугбек за несколько дней справился с этим делом. Йунус хана же он отправил вместе с пятой частью добычи к своему отцу Мирзе Шахруху. Хану было тринадцать лет. Когда его привели к Мирзе Шахруху, он упрекнул Мирзу Улугбека за его [поступок] с ханом, отделил хана от других пленных, по-отечески обласкал его и [поручил его] маулана Шарафаддину 'Али Йазди, чтобы хан приобретал у господина маулана знания. У маулана есть множество муамма с именем хана, стихов и касид в его честь, в том числе и эти стихи:
О ты, который говоришь, что со стороны царства Хитая прибыл хан,
Пусть разрушится твой дом; не говори “хан” — пришла душа
Одним словом, хан провел с маулана в келье воспитания [в Йазде] двенадцать лет, пока тот был жив, и получал от него знания, как подобает. Когда маулана скончался, Йунус хан из Йазда отправился в путешествие в Арабский и Персидский Ирак. /43б/ До двадцатичетырехлетнего возраста хан находился при маулана [Шарафаддине]. В сорок один год он стал государем Моголистана, о чем скоро будет изложено.
ГЛАВА 37.
УПОМИНАНИЕ О ХАНСТВОВАНИИ ИСАН БУГИ ХАНА Б. ВАЙС ХАНА ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЯ ИРАЗАНА
Когда Иразан и Мирак туркман увезли Йунус хана в Самарканд, весь Моголистан утвердился за Исан Бугой. Все эмиры служили ему. Дела хана [Исан Буги] полностью наладились. <Амир Саййид 'Али проявил в том много старания. Когда хан утвердился (Добавлено по Л1 35б; Л2 41а; Л3 26а) [на троне], Амир Саййид 'Али испросил у него разрешения отправиться в Кашгар, потому что, как было раньше написано, Ходжа Шариф Кашгари передал Кашгар Мирзе Улугбеку и прогнал Мир Саййид Ахмада, отца Амир Саййида 'Али. Мирза Улугбек послал править Кашгаром Мир Султан Малика дуладаи (В Л2 41а; Л3 26а — дуглат); после него он назначил [человека] по имени Хаджи Мухаммад Шаиста, а после него послал Пир Мухаммад барласа. [101]
Мир Саййид 'Али доложил [Исан Буге]: “Сейчас настал удобный момент отправиться мне в Кашгар, я что-нибудь предприму, чтобы вернуть столицу моих предков, которая вот уже четырнадцать лет как ушла из наших рук, а если наше старинное владение не будет возвращено нами, то мы будем окончательно опозорены”. Хан дал на это разрешение.
ГЛАВА 38.
УПОМИНАНИЕ О ВЫСТУПЛЕНИИ МИР САЙЙИДА АЛИ В КАШГАР И О ВЗЯТИИ ИМ КАШГАРА
В те дни большая часть Манглай Субе, так уже было описано, находилась под властью дуглатов, а Андижан и Кашгар были возвращены в ведение самаркандского дивана.
В пределах Иссик Куля из-за разных перемен царил беспорядок. Остальные [территории] преимущественно находились в руках эмиров дуглатов. В то время в Аксу, Кусане (Приведено по Л2 41б; Л3 26б) и Баи сидели брат и двоюродные братья Мир Саййида 'Али. Мир Саййид 'Али прибыл в Аксу, оставил в Аксу свою семью, а сам направился в Кашгар. Об этом ходят различные рассказы. Когда Мир [Саййид 'Али] прибыл в Аксу, между ним и его братьями 'Адил Мумин мирзой и Саййид Махмуд (Приведено по Л2 416; Л3 26б) мирзой начались распри. В конце концов он одержал верх над всеми и произошло тяжкое истребление его родственников. При описании этого [события] /44а/ ходили противоречивые рассказы, и мы не будем подробно освещать их. Смысл этих рассказов таков, что после победы над родственниками Мир Саййид 'Али направился в Кашгар. Семь тысяч человек находились на службе у Мир [Саййида 'Али]. Когда он достиг пределов Кашгара, Хаджи Мухаммад Шаиста с тридцатью тысячами всадников и пеших выступил из Кашгара в Уч-Бархан, находящийся в трех фарсахах от Кашгара, чтобы оказать ему сопротивление. Но при первом же натиске Мир [Саййида 'Али] они обратились в бегство. Могол догонял чагатая 77, а чагатай до того, как могол наносил ему удар, бросал оружие и взывал [о пощаде], и потому тот бой получил название “Салай бегим”, что означает: “О господин, я бросаю [оружие]”. Бой “Салай бегим” — одно из самых знаменитых сражений в тех краях, стал датой отсчета времени. [102]
Люди Кашгара, беженцы, укрылись в цитадели, а Мир [Саййид 'Али] все, что нашел вне [цитадели], разграбил, разорил и ушел. На следующий год он пришел во время всхода хлебов, но никто не осмелился выйти к нему. Хаджи Мухаммад Шаиста засел в крепости. Мир Саййид 'Али разграбил окрестности Кашгара, осадил одну из крепостей предместий Кашгара под названием Алаку, которая была неприступней крепостью, с боем взял ее и сделал все, что только смог, и вернулся назад.
Ходжа Шариф поехал в Самарканд к Мирзе Улугбеку просить помощи. В те дни, когда он был у Мирзы [Улугбека], однажды Мирза [Улугбек] спросил его: “Имеются ли в Кашгаре...?” (Написание слова искажено переписчиками: в Л1 36а — хизан; Л2 41б — хизха; Л3 27а — джизха (в Т — хизан). Если первая буква была “хан хаваз (“х”), то слово “хиз” означает “женоподобный”.) Ходжа Шариф сказал: “С тех пор, как в Кашгар пришли Чагатаи, их много появилось”.
Благодаря убедительным просьбам и настойчивости Ходжи Шарифа, он привез в Кашгар Пир Мухаммад барласа, а Мирза Улугбек увез Хаджи Мухаммад Шаисту в Самарканд. Когда Пир Мухаммад барлас появился в Кашгаре, люди Кашгара прозвали его Пир Мухаммад банги (“опиоман”); и никакой пользы от него не было. Ходжа Шариф перестат надеяться на Чагатаев. Когда наступил третий год, Мир Саййид 'Али вновь отправился в Кашгар. Жители Кашгара стали упрекать Ходжу Шарифа, что уже два года подряд посевы пропадают, если и в этом году они пропадут, то наступит голод. Когда Мир [Саййид 'Али] достиг пределов Кашгара, /44б/ жители Кашгара связали Пир Мухаммад барласа и потащили его к Миру. Мир [Саййид 'Али] сменил халат жизни Пир Мухаммад барласа на одежду смерти и, войдя в Кашгар, установил там справедливость и правосудие, обласкал подданных и уничтожил насилие. Двадцать четыре года он правил достойным образом, и благоустройство государства достигло предела, так что о нем говорят до настоящего времени. Мир в этот период старался заботиться об устройстве государства, о земледелии, о достаточном количестве скота. После Мира остались три сына и две дочери и долю [наследства] одного его сына — Мухаммад Хайдара мирзы, который является дедом сего раба, составили сто шестьдесят тысяч баранов. [103]
Я слышал от Ходжа Фахраддина Артуджи, известного купца, благочестивого и правдивого, как он говорил: “Мир каждую зиму три месяца охотился. Мир [Сайид 'Али] привлекал к этим охотам только воинов, а из них он брал с собой столько [людей], сколько его распорядители могли обеспечить пропитанием. В эти три месяца для каждого человека на каждой стоянке от Мира были [припасены] мука и мясо. Бывали дня, когда расходовалось по пятьсот баранов и соответственно этому было истрачено ячменя и сена. В некоторые годы в услужении [при Мире] находилось до трех тысяч человек, и всех их Мир обеспечивал пропитанием. Жители селений молили бога, чтобы он остановился у них, потому что если войско остановится поблизости, то от угощений и от милостей Мира жителям селений будет выгода.
Ходжа Фахраддин рассказывал, что один раз они остановились в селении Артудж 78. Начальник охоты (мир-и шикар) принес одной женщине муку и сказал: “Ты испеки хлеб, а я отдам тебе одну лепешку из шести”. Та женщина испекла хлеб, положила его перед начальником охоты и попросила обещанное. Начальник охоты сказал: “И дрова, и соль, и мука — все мое; и за такую услугу, как испечь хлеб, ты просишь плату?” — и не дал ей хлеба. Когда Мир Саййид 'Али садился на коня, к нему подошла та женщина, рассказала об этом и попросила защиты. Мир позвал этого начальника охоты, тот подтвердил эти самые слова. Мир сказал ему: “Почему же ты сам не печешь [хлеб], а возложил это дело на эту бедную [женщину]?” И он решил так. Из кузницы принесли щипцы, вытащили у него зуб и вбили в его голову. /45а/ Цель [этого рассказа показать], как управлял Мир и до какой степени он был справедлив. Добрых дел и благотворительных обителей до сегодняшнего дня еще много осталось от Мира в Кашгаре.
И на протяжении двадцати четырех лет [его правления] произошло еще много событий, которые после этого будут описаны по мере возможности и с соблюдением точности рассказа.
_________________ Mirza Muhammed Haidar Dulati
|